В 1942-м году в военно-тыловом Свердловске, в ремесленном училище № 39 образовался танцевальный кружок. Александр Поличкин (или ПолЕчкин, как писалось в некоторых бумагах) решил обучать детей танцу. Идея казалась крайне несвоевременной: мальчишки и девчонки, отучившись, шли работать в заводские цеха или в госпитали. И среди этого вдруг зазвучали заливистые кнопочки баяна, батманы и гран плие складывались в польки, кадрили, хороводы, задиристые пляски.
«Я уже после первой репетиции убедился: детей надо спасать, так ярко и с какой надеждой их глазенки горели» , – «оправдывал» свое грандиозное начинание много лет спустя народный артист РСФСР Александр Петрович Поличкин.
Как вы лодку назовете, так она и поплывёт
Родился Саша 5 мая 1910 года в Астрахани. В свидетельстве о рождении, выданном в советские времена, он записан Поличкиным, и часто думали, что это псевдоним, ставший фамилией. Но обнаруженные совсем недавно архивные записи в метрической книге не оставили сомнения, что он урожденный Поличкин. Отец погиб в Гражданскую. Мать – швея – из сил выбивалась, чтобы прокормить девятерых детей. Жили хоть и в теплых краях, но уж больно туго, впроголодь. Вот и решили Сашу отдать государству: сыт будет одет-обут, да и под присмотром. Так его восьмилетнего, опухшего от голода, на руках отнесли в детский дом. На юбилейном концерте в честь 80-летия Александра Петровича показали очень трогательный номер, рассказывающий о его детдомовском детстве, о том, как он танцевал, вовлекал в придуманный танец мальчишек, как тонко чувствовал музыку, словно оправдывал свою фамилию, в которой летящая походка, изящная и лёгкая танцевальность. В 12 лет он выступал со своими собственными номерами перед нэпманами в астраханских ресторанах. А туда за красивые глаза не брали. Пацаны-товарищи дали ему кличку «Артист». Талантливого воспитанника руководство детского дома порекомендовало в балетную школу при Астраханском театре оперы и балета, где тогда бывали с концертами Шаляпин, Максакова.
Танец: с детства и на всю жизнь
С фотографии 1930 года на нас смотрит артист в элегантном костюме из оперетты «Сильва». В этом же году Поличкин переезжает в Баку, где танцует в местном театре оперы и балета. Так случилось, что Свердловская музкомедия ехала на гастроли в Тбилиси через Баку. Александра заметили и пригласили в труппу, с которой он тут же отправился в Грузию, а потом переехал в Свердловск. За год до начала войны молодой, но уже опытный танцовщик становится главным балетмейстером театра (в музкомедии он проработает больше сорока лет). В составе фронтовых бригад ездит на передовую. Вернувшись с линии огня, Александр Петрович, доселе выступавший исключительно в классике, и создает ансамбль народного танца, который прославит самоцветный Урал на весь мир от Японии и Вьетнама до Кубы, от Швеции до Никарагуа. Условия у новорожденного коллектива были суровые: в мальчишеской спальне койки раздвигали, устраивая класс для занятий. 90 процентов первого состава – оставшиеся без родителей маленькие уралмашевцы. Узнав, что их руководитель тоже детдомовец, они начали более доверительно к нему относиться. Днём юные артисты учились, стояли у станков, собирали танки, а вечером спешили на репетиции. Выступали в госпиталях и заводских цехах, в клубах и театрах. В 1943 году в костюмах, сшитых из крашеных простыней, ансамбль выступал в Москве на Первом Всесоюзном смотре художественной самодеятельности. Вернулись с победой! Ближе к концу войны Поличкин создает ещё один детский танцевальный коллектив и тоже из безотцовщин – в Свердловском суворовском училище. Он поставил для мальчишек танцевальные картинки «Бал суворовцев», «Шла девица за водой», с которыми они выступали в Доме Офицеров, оперном театре, в УПИ, в своем училище и даже на правительственных концертах. Но главным его детищем были, конечно, «Трудовые резервы».
Именно с таким названием вошел в историю страны ансамбль , носящий сегодня имя Поличкина. В 1949 году «Трудовые резервы» стали членами советской делегации на Втором фестивале молодёжи и студентов в Будапеште. Тогда искусство СССР представляли самые лучшие: ансамбль танца «Березка», солисты балета Большого театра, Ансамбль песни и пляски имени Александрова. Единственными самодеятельными артистами были Поличкин и его ребята. Весной 1955 года коллектив участвовал в съемках художественного фильма режиссера Эльдара Рязанова. И было это ещё до «Карнавальной ночи», считающейся его дебютом. «Весенние голоса» – эскиз, набросок, прообраз знаменитой комедии. Вместо Леночки Крыловой –Людмилы Гурченко – там совсем юная Надежда Румянцева в роли Ниночки. Главные герои – ребята из ремесленных училищ, которые по волшебному телевизору смотрят концерт с участием коллективов художественной самодеятельности системы профтехобразования всей страны. В финале киноконцерта залихватскую уральскую зимнюю пляску исполняет ансамбль из Свердловска «Трудовые резервы». А ещё поличкинцы открывали мощное шествие всех участников красивым полонезом. Для этого на сцене Большого театра был воссоздан Георгиевский зал Кремля. Поличкин откликался на каждое событие в стране: задружились с Китаем – появляется «Лотос», полетели в космос – не мог не родиться «Космический вальс», с Кубы вернулись вдохновленные, и рождается масштабная, многослойная получасовая хореографическая сюита «Куба». А сколько танцев народов СССР в разные годы пополняли репертуар: калмыцкий «Чичирдык», «Цыганский», «Литовский», «Самайя», до сих пор парни выходят в грузинском «Кинтоури». «Трудовые резервы» представляли не только Свердловск, но и всю область на самых крупных и значимых форумах страны и времени. Редко какой правительственный концерт обходился без них. Кремлевский Дворец Съездов – «родная» сцена ансамбля, два раза в год обязательно на ней выступали, концертный зал «Россия», Большой Театр, стадион «Лужники». Слава у коллектива была всесоюзная. И попасть в него было непросто. Записывали только будущих токарей и швей, металлургов и поваров. И пропуском на сцену в составе легендарного коллектива была учеба в ремесленном училище, позже – в ПТУ.
Воспевший в танце труд
Александра Петровича в СССР считали мэтром трудового танца, который он вывел на сцену одним из первых. Начинал со «Сталеваров», превратившихся в «Укрощение огня». Потом появились «Строители Уралмаша», «Кузнецы». Сейчас такого жанра нет вообще, даже представить его на нынешней эстраде невозможно. Тогда же он был чрезвычайно востребован. К 15-му съезду профсоюзов по заданию министра культуры СССР Петра Демичева Поличкин ставит «Пламя труда». Чтобы понять и почувствовать настоящее производство, несколько раз ходил в цеха ВИЗа, смотрел, как печь загружают, как металл плавится, как течет по желобу огненная лава. Все визуальные эффекты, которые ошарашивали зрителя, приводили в восторг стадионы, он видел вживую и потом придумывал, как перенести на сцену. Сколько фантазии в этом было, азарта, дерзости в световых всполохах, в размахе танцевального полотна, в шикарных костюмах (когда на огненные юбки с золотыми прострелами попадал луч света, получался «настоящий» огонь). «Пламя труда» не было танцевальной агиткой – расцвеченной, картонной, бездушно-фальшивой. Это был страстный, как у Маяковского, танец-поэма, воспевавшая и возносящая не молот с наковальней, а огненную стихию, покорившуюся человеку, реку раскаленного светящегося металла, им укрощенную.
В танце мелочей не бывает
Задумав новый танец, сжившись с ним, «выносив» его, он приходил в ансамбль и сначала показывал музыку, потом эскизы декораций и костюмов. Потом – движения. Ни один из своих танцев Александр Петрович не доверил стороннему художнику. Все платья, брюки, узоры на сарафанах и косоворотках, вытачки и складки, банты и кепки тщательно продумывал только сам. Но в жизнь его придумки и пожелания воплощали опытнейшие портные и швеи, а поддерживали его идеи на самом высоком уровне. Во времена тотального дефицита, когда самым блестящим предметом были звезды на ночном небе, для «Трудовых резервов» правдами и неправдами доставалось всё необходимое. На базах Москвы и Свердловска отыскивались необходимые по цвету и качеству ткани (использовались только натуральный хлопок, шелк, шерсть), для «Каслинского павильона» из Праги привезли тюк невиданного в нашей стране материала с люрексом. Цветной крепдешин – невероятная редкость, поэтому все то «Уральское золото», что блестело и блестит, красили и золотили сами. Многие костюмы расписаны и вышиты вручную. Узор для художников и златошвей Поличкин рисовал сам: у каждой бусины, у каждой цветной пайетки было строго отведенное место. Парики (косы только из натуральных волос) изготавливали в Москве и в мастерских оперного театра. На примерках на каждой девочке показывал, на каком уровне сделать вырез платья. У каждой свой, но – чтобы все в одну линию. Как и длина юбки – идеально ровной должна была видеться из зала! Даже ленту в косе первым завязывал сам. Он знал, как работает любая ткань на сцене, как будет смотреться рисунок издалека, где, что и когда блестеть должно. Уже когда рисовал, точно представлял, как это будет со светом взаимодействовать. В любом танце видел человека в придуманном им костюме, и в эскизах учитывал черты и особенности фигуры. Словом, для Поличкина мелочей ни в чем, тем более в костюме, не было.
Талантливый человек талантлив во всем
Александр Петрович прекрасно играл на пианино, отлично рисовал, обладал врожденным чувством стиля и вкуса. Одевался не шикарно, но очень элегантно. Вхожие в дом Поличкина говорят о его хлебосольстве, любил, чтобы стол был накрыт щедро.
Насколько крутым и жестким мог быть на репетиции, настолько в быту – добрейший, открытый, простой и очень спокойный человек. По утрам всегда тандю делал, чтобы память мышц сохранялась. Не до разогрева, конечно. Но – всегда. И до последних дней Александр Петрович оставался в идеальной форме. Очень много двигался, ходил на все экскурсии во время гастролей, на репетициях никогда не объяснял движения на руках, всегда показывал в полную ногу. Он был очень азартный в постановках, в сплочении коллектива. Дружил со старыми артистами музкомедии, с врачами, с людьми очень интеллигентными, представителями старой культуры и закалки. С уважением относился и всегда приглашал на концерты соседей по дому.
А кулинарный талант балетмейстера – отдельная песня! Уже в зрелом возрасте учил своих танцовщиков делать заготовки на зиму из бакинских овощей, как-то по-особому жарил мясо. Был очень заботливый, несмотря на свое положение, с юмором и шуткой был в отличных отношениях, запросто участвовал в знаменитых ансамблевых капустниках, принося к столу легендарные пирожки с морковкой, которые они с женой особенно любили. В его огромном архиве много присланных им с Марией Степановной открыток, писем, фото, где бывшие воспитанники со всех концов страны рассказывали о событиях в своей жизни. Всегда говорил, что самый надежный его тыл – ансамбль, который никогда не предаст.
Уральский Моисеев
Поличкина при жизни частенько называли уральским Моисеевым. Конечно, за этим стояло внешнее сходство материала, с которым работали мэтры народного танца, их балетмейстерский размах. Можно найти много общего в их человеческом и творческом веке, они были долгожителями и в жизни, и в искусстве, не раз встречались и работали вместе. Не исключено, что «Трудовые резервы», которые всего на пять лет моложе Государственного ансамбля танца Игоря Моисеева, были созданы по его образу и подобию. В годы войны моисеевцы были эвакуированы на Урал, и в 1942 году давали концерты в Свердловске, часто прямо в заводских цехах. Не исключено, что именно их выступление вдохновило молодого балетмейстера на создание своего ансамбля. Они были знакомы, не раз и не два вместе руководили масштабными и ответственными постановками. Были ли они друзьями? Никто этого не скажет наверняка. Но, одно поколение ансамбля слышало, как они обращались друг к другу «Шура, Игорек..» Другому досталось наблюдать уважительное «Игорь Александрович, Александр Петрович…» Были ли соперниками? Да вроде тоже нет. Ведь Моисеев работал с профессионалами, у которых за плечами была отличная многолетняя школа. Александр Петрович никого не выставил из ансамбля, только потому, что этой самой школы, профессиональной выправки не хватало. Если человек загорелся, если он хотел танцевать, он эту школу проходил в коллективе. И до сих пор в ансамбль можно прийти в любом возрасте и с любой подготовкой. Даже без нее.
На фоне внешнего лидерства Моисеева (Государственный ансамбль, ордена, премии, профессиональные артисты) Поличкин мог выглядеть «провинциалом». Но это были равнозначные и равновеликие для народного танца фигуры. Просто каждый шел своим путем, возможно, поглядывая (или зорко следя) друг за другом. Наверное, в душе каждый всегда соревновался. Профессионально оправданный и правильный ход – стремление быть лучше, здоровые амбиции и двигают вперед любое дело. И это здорово, что самодеятельному ансамблю было по силам «тягаться» с мастерами экстра-класса. Поличкин никогда не скрывал своего желания побеждать, своих устремлений быть первым, быть лучше. При этом никогда не копировал других, всегда лепил своё.
…Уральский фольклор, заковыристые и сочные сказы Бажова Поличкин стремился не просто перенести на сцену в ярких танцевальных образах, он старался прочувствовать, пропустить каждую деталь, каждое движение сначала через себя, а потом и через своих танцоров. И обязательно увязать с тем временем, что смотрело в окно, что врывалось в двери.