Режиссер Юрий Муравицкий о съемках кинодебюта в Екатеринбурге, борьбе с реализмом и о школе Коляды

В Екатеринбурге и окрестностях начались съемки фильма по пьесе Константина Костенко «Исчезнувший велосипедист». Для уральской школы драматургии и знатоков театра имя это знаковое: несмотря на то, что сам автор жил на Дальнем Востоке, его крестным отцом в театре стал Николай Коляда. Спектакль по первой пьесе Костенко «Клаустрофобия» почти двадцать лет не сходит со сцены «Коляда-театра».

Режиссером картины стал Юрий Муравицкий, в недавнем прошлом главный режиссер Театра на Таганке и один из основателей ростовского театра «18+» дебютирует в кинематографе с экранизацией пьесы Костенко.

О чем фильм: Каждый день из пункта «А» в пункт «Б» выходит Пешеход, по пути он встречает Велосипедиста. Потом возвращается домой, где его ждет верная жена. Однажды Пешехода останавливает Следователь и сообщает, что Велосипедист исчез. Следователь просит Пешехода отправиться с ним в пункт «Б», чтобы опросить свидетелей.

Мы поговорили с Юрием Муравицким во время подготовки к съемкам.

О позднем кинодебюте

Вообще я в 16 лет понял, что хочу снимать кино. 12 апреля мне исполнилось 45, и я наконец-то снимаю кино, видимо, должно было что-то сойтись правильно, должна была появиться история.

Когда «Театр.Док» еще находился в подвале, напротив его входа жил такой очень интересный бомж, мы с ним иногда общались. И он однажды сказал: «В кино главное – сценарий, если есть сценарий хороший, то будет и кино». Я понимал, что хочу снимать, но не было истории, которую я хотел бы перенести в кино.

И когда мне в руки попала пьеса Костенко, я прочитал ее на одном дыхании и понял, что вот этот созданный им мир я хочу снимать. Мне совсем не хотелось делать реалистическое кино – это дико скучно. А создать мир, вселенную – это главная амбиция, которая нами движет.

О сложности переноса пьесы на экран

С одной стороны, театральный материал – это большой плюс, он диктует условность, показывает выдуманный мир, учебник математики. Все, кому я об этом рассказываю, сразу заинтересовываются, мне в таком формате театрального материала комфортнее. Это безусловный плюс я считаю. И те режиссеры, которые мне очень нравятся – Рой Андерсон и Уэс Андерсон, снимают очень театральное кино.

Главная сложность в том, что киносценарий пишется короткими эпизодами, за счет этого выстраивается динамика, а пьеса обычно пишется сценами, как правило продолжительными. И невозможно просто механически разбить сцену на эпизоды – это придется преодолевать, но, слава богу, кроме меня все люди в команде опытные.  Со сценарием мне помогала работать Полина Легостаева. Ее полномочия по мере работы над сценарием расширялись, она изначально была приглашена как помощница, но того количества предложений и советов, которые она делала по ходу работы, оказалось достаточно, чтобы стать соавтором. Были какие-то вещи, которые мне казались принципиальными. Но я отдаю себе отчет, что захожу на новую территорию и не могу гнуть свою линию на каждом шагу. Все должно быть построено на доверии.

О решении снимать на Урале

Это решение продюсеров, но я верю, что все это не просто так. Я какое-то время даже думал, что Костенко из Екатеринбурга, настолько его имя связано с Колядой, с уральской школой драматургии. Все рифмуется. Наверное, не открою секрета, если скажу, что чуть ли не весь «Коляда-театр» у нас будет сниматься в кино, очень рад, что так вышло.

Об открытиях на локациях съемок

Самое большое впечатление – детская железная дорога в Парке Маяковского, видимо, из детства тянется. Железная дорога всегда была для меня священным местом. Столько маленьких паровозов, вагончиков, что хочется остаться в них жить. Надеюсь, мы там будем снимать. Запомнился Музей техники в Пышме с такой коллекцией автомобилей, которой Голливуд может позавидовать. В основном же, ездим в поля в прямом и переносном смыслах. Очень долго искали, например, подходящую остановку. Несмотря на то, что мир выдуманный, за основу взят советский стиль.

О провинции и столице

К сожалению, в нашей стране все очень централизовано. Когда я создавал в Ростове-на-Дону «Театр 18+», одной из амбиций была децентрализация – показать, что можно сделать крутой театр вне Москвы. И перезапуск Свердловской киностудии – это крутой проект, который может доказать, что снимать кино можно не только в Москве.

Я не фанат Москвы. Мне кажется, что жить можно где угодно, главное, чтобы работа была. Есть много прекрасных мест: и Ростов, и Екатеринбург. Да, есть города, в которые я бы никогда не вернулся. Но мне кажется, разделение на столицу и провинцию – формально, в Москве есть много провинциальных мест, а провинциального местечкового сознания иногда не меньше, чем в провинции.

Еще один важный момент съемок вне Москвы – возможность вырваться из рутины, сосредоточиться на одном проекте, для меня очень важно, потому что в Москве много параллельных дел, спектакли, студенты. И это тоже хорошо, когда есть экспедиция и возможность сфокусироваться на проекте. В Москве сложно сосредоточиться.

Об эмоциях дебютанта

В первую очередь, любопытство, конечно. Балансирую между страхом и азартом. Побеждает, конечно, азарт – желание сделать крутой проект.

Любой репертуарный театр – это конвейер по выпуску спектакля, и я каждый раз настраиваю себя, что это не еще один спектакль, что его надо делать так, чтобы история театра разделилась на «до» и «после». И на этом проекте тоже очень важно, чтобы мы все осознавали, что мы делаем что-то особенное.

О целях

Я чувствую себя борцом с реализмом. Не понимаю, как жизнеподобие может быть целью художественного высказывания. Наша цель – создавать новый мир, такое кино достаточно редко появляется в наших широтах. Но, появляется. Сейчас, например, вышел «Капитан Волконогов бежал», и «Мы», который должен был выйти тоже.

О зрительском потенциале

Несмотря на то, что пьеса Костенко, может быть, и не самая легкая для восприятия, мы снимаем зрительское кино: во-первых, это комедия, во-вторых, триллер, детектив – самые зрительские жанры. У нас нет намерения снимать жесткий артхаус для европейских фестивалей. Понятно, что там котируется: новостройки, осень, слякоть, маргиналы колются в подъездах. Да, все это хорошо заходит, но интересно делать и что-то новое.

Мне кажется, лучший образец такого кино – «Окраина», мы ее пересматривали сейчас по очереди с оператором Артемом Анисимовым. Это не реализм, это большое кино, мощный образный ряд. Круче «Окраины», по крайней мере, в 1990-2000-е ничего не было снято. Или вот есть «Город Зеро» – один из лучших фильмов Шахназарова. Есть «Зеркало для героя», где тоже было какое-то свое особенное пространство. Это интереснейшая традиция, просто она не развивалась, потому что всё у нас заточено под реализм. Надеюсь, нам удастся исправить это.

Благодарим Свердловскую киностудию за помощь в организации интервью.

Вопросы задавал Алексей Еньшин. Фото: Кирилл Дедюхин для «Культуры Урала»
Размер шрифтаААА
Цвет сайта
Изображениявклвыкл